В 2016 году военнослужащий Далхан отказался ехать воевать в Украину. Руководство начало на него давить, и в 2017 году он уехал из Чечни вместе с семьей. 16 раз пытался попасть в Польшу через Брест.
А потом чеченцы поселились в деревне на Полесье (ради безопасности точное место попросили не называть. — РС). Теперь бывший военный работает пастухом, а его жена печет пирожки на продажу. Ехать в Западную Европу они уже не хотят.
«Друзьям не говорю, что работаю здесь пастухом»
На этой неделе у Далхана ни напарника, ни выходных. Поднимается в 4 утра, чтобы приехать на велосипеде на ферму к 5 часам. Выгоняет коров после дойки, а потом загоняет назад. В стаде 200 голов. Домой возвращается поздно ночью.
«Никогда в жизни не думал, что буду пастухом», — говорит Далхан.
За полтора года в белорусском селе он уже сменил три профессии. Сначала был помощником пожарного. Потом разбрасывал комбикорм на ферме. Но зарплата там была невелика, и он пошел в пастухи. Теперь зарабатывает 400 рублей в месяц (около 200 долларов США. — РС).
«Но друзьям не говорю, что работаю пастухом, — говорит Далхан. — Некрасиво как-то. Всю жизнь был военным, а сейчас пастух. Да простит меня Всевышний, я им говорю, что работаю на пожарке».
За один раз Заира готовит до 100 пирожков на всю семью
Жена Заира называет это «чеченским понтом». Работа пастуха не считается авторитетной.
«Но, по большому счету, мне неважно, какая здесь будет работа, — говорит Далхан. — Лишь бы семью прокормить».
«В моем контракте не было написано, что я должен убивать людей»
Далхану 40 лет. Он бывший военный. Служил по контракту, зарабатывал хорошие деньги. 700 евро в месяц — это если ничего не делать, говорит он. Был дом в 300 квадратных метров. Вместе с женой растили семерых детей.
Потом на войне в Донбассе он потерял брата. Хотя начальство говорило, что тот будет только охранять границу, его подразделение отправили на Донбасс. Брат Далхана погиб под бомбежкой.
Потом и самому Далхану пришел приказ ехать на войну. Он отказался.
«В моем контракте не было написано, что я должен убивать людей, — говорит чеченец. — Я сказал, что не поеду».
Чтобы не воевать в Украине, вместе с другими контрактниками он ушел из армии. После этого на него начало давить начальство.
«Кого-то под трибунал отдавали. И меня бы в покое не оставили», — говорит он.
Весной 2017 года Далхан с Заирой и всеми детьми приехали в Брест. Думали, что попасть в Западную Европу будет просто. Жена представляла, что на пограничном пункте сидят представители разных стран, и нужно только выбрать, куда они хотят поехать.
В первое же утро в Бресте их предупредили, что полякам нельзя говорить о своих планах ехать дальше в Германию или Францию. Подаваться можно только на убежище в Польше.
«Мне было страшно и в Польшу ехать, и в Беларуси оставаться»
Однако ни в Германию, ни в Польшу Далхан с Заирой не попали. 16 раз ездили в Тересполь. И каждый раз им отказывали.
Вскоре стали заканчиваться деньги. Квартира на сутки в Бресте стоила 20 евро. Это значит, что 600 евро в месяц надо было отдавать только за жилье. Три недели они прожили на железнодорожном вокзале. Потом местный священник забрал семью к себе в церковь в Бресте. И предложил чеченцам остаться в Беларуси.
«Он нам сильно помог, — говорит Заира. — А сейчас в Польшу я уже не поехала бы, если бы даже предложили».
В апреле 2017 года вся семья переехала в обычную деревню на белорусском Полесье. Далхан и Заира просят ее не называть. И даже лиц не хотят показывать.
В Беларуси чеченская семья не считается беженцами. Они пошли работать в «колхоз» (СПК) и на этом основании получили вид на жительство. Дом от колхоза им дали как служебное жилье. Платить надо только за коммунальные услуги.
«Здесь много свободных домов, — говорит Заир. — И работников в колхозе не хватает».
К зарплате мужа Заира получает около 800 рублей (около 400 долларов — РС.) помощи за двоих детей, которым еще нет трех лет. С одеждой и канцелярскими товарами помогают волонтеры. А деньги уходят на еду.
«Меньшего заработка, чем сейчас, у меня в жизни не было, — говорит Далхан. — Но я не жалуюсь. Ведь жаловаться грех. Может, так в моей судьбе написано. А потом будет лучше».
Впервые в жизни начали выращивать картошку и клубнику
После чеченского села белорусская деревня кажется Далхану и Заире слишком тихой. На родине чеченцы каждый день ходили в гости, всегда было шумно. А тут на улице пустынно.
«Зима, лето — нет особой разницы. Редко кто по улице гуляет. Может, люди держат хозяйство, поэтому заняты».
Свое хозяйство завела и чеченская семья. Растят овец, которые скоро дадут приплод, и птиц. От них у чеченцев халяльное мясо. Разводят и огород. В Беларуси впервые посадили клубнику. И картошку — в Чечне она не растет.
«Дети из ягод не вылезали все лето», — говорит Заира.
В планах на следующий год — построить сарай для птиц. Сейчас есть только куры. Далхан думает завести еще гусей и цесарок.
В полесской деревне чеченцы радикально переменили образ жизни. На родине был большой дом, новая машина и престижная работа. Здесь — трехкомнатный домик на окраине деревни, три велосипеда на 10 человек и работа пастуха.
«Лучше с палкой пасти коров, чем оружие в руках держать, — говорит Далхан. — Не хочу и вспоминать старое. Лучше коров гонять, от этого больше пользы».
За полтора года дети выучили белорусский язык
После обеда дома собираются все восемь детей
Далхан говорит, что знает ещё несколько чеченцев, которые или уже получили вид на жительство, или оформляют белорусские документы. Один знакомый живет в Бресте. Но Далхан и Заира считают, что им повезло поселиться в деревне. Прежде всего потому, что здесь лучше условия для детей.
«Пока жили в Бресте, они не учились и не развивались, — говорит Заира. — А переезд сюда был праздником для них. Ведь здесь много места, чтобы играть».
Самый младший сын Мурсалим родился уже в белорусской деревне. Родители называт его «беларусом»
Самого младшего сына, восьмого своего ребенка, Далхан и Заира называют «белорусом», потому что родился он уже здесь — в деревне.
До приезда в Беларусь дети не знали в совершенстве русского языка. А здесь за полтора года выучили белорусский. И чтобы проверить математику, например, старшая дочь переводит матери задание на русский.
С одеждой для детей и концелярскими товарами чеченской семье помогают волонтёры
«Если они быстро говорят, я и сейчас не всегда понимаю, о чем речь, — говорит Далхан.
В сельской школе всего по несколько человек в классе. Заире белорусская школа нравится.
Заира считает, что в Беларуси её дети получат лучше образование, чем в Чечне
«В Беларуси образование более авторитетное, чем в Чечне, — говорит Заира. — Я бы хотела, чтобы они получили здесь специальность».
«Чеченцы в Европе живут в лагерях. А мы тут свободны»
После Бреста, где к беженцам относились настороженно, чеченцы удивились, что сельчане приняли их сразу же.
«Каждый день кто-то приходил к нам с помощью. Кто огурчиками угощал, кто яблочками. Вот на кухне мебель, диван в зале — все это нам передали».
Они говорят, что в Беларуси к ним относятся лучше, чем в России. И намного лучше, чем в Западной Европе. С каждой новостью о митингах против мигрантов они все больше убеждаются, что остаться на Полесье им повезло.
В будущем чеченцы хотел бы купить собственный дом в белорусской деревне
«Когда это видим, то благодарим Бога, что мы здесь, — говорит Заира. — Чеченцы в Европе живут в лагерях. Многих депортируют. А мы тут свободны».
Сейчас чеченская семья думает купить собственный дом. Деревянный на селе можно приобрести за несколько тысяч долларов.
«У нас здесь уже планы появляются. Пока все дети получат образование — это лет 15–20 еще», — говорит Заира.
Она мечтает открыть собственную пекарню или кондитерскую. Однажды угостила традиционными пирожками друга своего сына. Тот их передал матери. И теперь такие пирожки Заире заказывают.
«Мы уже не раз думали — может, мы здесь давно живем. Ведь люди стали для нас как родные. Нам все время кто-то помогает здесь», — говорит Заира.